ХЕРСОНЕССКИЙ МАЯК

 Установлен на одноименном мысе в юго-западной части Крымского полуострова в 6 милях от Севастополя и обеспечивает плавание на подходах к нему, ограждая опасный риф, простирающийся к западу от мыса. Один из старейших маяков, построенных Россией на берегах Черного моря.
К концу 70-х годов XVIII столетия Россия прочно укрепилась на берегах Черного и Азовского морей. Корабли Азовско-Донской флотилии совершали дальние походы в различные части побережья. Для обеспечения их плавания строились временные примитивные маяки и знаки. Из документов русского флотоводца адмирала Ф. Ф. Ушакова известно, что в 1790-х годах такой маяк существовал и на мысе Херсонес. В “Журнале плавания Черноморского флота в поисках турецкого флота” присутствует, в частности, такая запись, датируемая 10—15 июля 1791 года: “...во весь оный день ветер тихий, переменный с разных сторон, при котором лавируя с флотом, к ночи обошел Херсонесский мыс... В 1/2 восьмого часа пополудни по пеленгу от меня Херсонесский маяк” [115].
Был ли этот маяк светящим сказать трудно, так как никакого описания его не обнаружено. Скорее всего маяком Ушаков называет какой-нибудь отличительный навигационный знак, поставленный на оконечности мыса. Подтверждением такого предположения служат “Замечания о Черном море...” [119], представленные капитаном графом Гейденомом в Адмиралтейств-коллегию в 1806 году. В них он сообщает, что на Черном море маяки имеются только у Константинопольского пролива и у Дунайского устья. “Даже... прекрасный порт Севастополь огражден только вехами”.
В мае 1803 года Адмиралтейств-коллегия, заслушав рапорт конторы главного командира Черноморских флотов по состоянию навигационного ограждения на российском побережье Черного моря, постановила на Херсонесском мысе построить “ночной маяк и караульные дома для служителей” [104].

Маяк Херсонесский. Рис. 1850 г.

Маяк строился по проекту и под наблюдением опытного маячника директора маяков Балтийского моря Л. В. Спафарьева, который специально был командирован на Черноморский флот. Место установки выбирал командир Севастопольского порта капитан 1 ранга П. М. Рожков (впоследствии видный деятель российского флота, адмирал).
В 1816 году строительство было закончено, регулярное освещение маяк открыл 16 июня 1817 года. Он представлял собой каменную коническую башню высотой 36 м, увенчанную деревянным фонарем правильной десятиугольной формы высотой 3,3 м и диаметром 4,6 м. 11 ноября 1829 года деревянный фонарь заменили на железный. Осветительная система, состоявшая из 16 масляных ламп Арганда с рефлекторами, обеспечивала дальность видимости огня до 16 миль. Вначале маяк светил постоянным белым огнем, но в 1824 году его сделали “вертящимся”, т. е. проблесковым, чтобы отличить от огней выстроенных в 1821 году Инкерманских маяков (см. очерк “Инкерманские створные маяки”).
Около башни было построено три флигеля: для смотрителя, команды и кладовых. В 1837 году была учреждена спасательная станция.
Первоначально маяк обслуживали унтер-офицер и шесть рядовых Севастопольского экипажа. На них возлагалось, кроме обеспечения нормальной работы осветительного аппарата, ведение метеонаблюдений, наблюдение за перелетом птиц, состоянием моря и проходящими судами. С 1850 года на должность смотрителя стали назначать обер-офицеров Корпуса флотских штурманов, не годных по состоянию здоровья для службы на военных кораблях. С 1866 года весь обслуживающий персонал стал вольнонаемным.

Вид на Херсонесский мыс и маяк с моря. Рис. 1850 г.

 С началом Крымской войны (1853—1856) на маяке дополнительно разместили охрану, сигнальщиков и телеграфистов. Во главе этой команды из 12 человек стоял офицер. Был развернут наблюдательный пост, который следил за появлением на море неприятельских судов и прохождением всех кораблей. Маяк вначале был переведен на особый режим работы, а при подходе англо-французского флота к берегам Крыма прекратил освещение совсем. Осветительный аппарат был снят и тщательно укрыт. Благодаря этим мерам, после окончания войны маяк удалось быстро восстановить. Потребовался лишь ремонт осветительного аппарата, что было сделано в Севастопольском адмиралтействе Российского общества пароходства и торговли. Во время ремонта маяк освещался временным переносным аппаратом, установленным на деревянной платформе.
Спустя несколько лет после начала действия маяка берег, где он был установлен, пришлось укрепить каменной стеной, “чтобы устоять против стремления волн, которые при крепких ветрах до того вздымаются, что через стену достигают самого строения, влеча за собой каменья...” [102].
В 1861 году брекватер вокруг маяка был смыт, служебные помещения наполнились водой до высоты 1,5 м, пострадал фонарь. Во время ремонта в фонаре был установлен новый осветительный диоптрический аппарат. По этому поводу Гидрографический департамент опубликовал следующее извещение мореплавателям: “...на юго-западном берегу Таврического полуострова на мысе Херсонес, вместо прежнего вертящегося катоптрического аппарата поставлен новый, вертящийся же, катодиоптрический, олофтальный аппарат 1-го разряда. Белый огонь виден между румбами N0 65° через N, W и S до SO 35°22' (от 144°38' до 65°. —Авт.) и является каждую минуту в виде сильного проблеска. Высота огня от основания 104,5 фута, над уровнем моря 108 футов. Математический горизонт освещения 12 миль. Башня маяка круглая, белая, фонарь на ней тоже белый” [120].
1873 году для защиты маяка от моря построили новую массивную каменную оградительную стену, огибающую со стороны моря все здания, а с обеих сторон маячного двора на берегу мыса была сделана “каменная наброска” для отражения волн и защиты от затопления всей оконечности низменного мыса.
В 1887 году стихия вновь подвергла маяк испытаниям. Во время бури 16 и 17 декабря фундамент ограждения стенки, построенной в 1873 году, был подмыт в нескольких местах, каменные наброски перед стенкой и у самого берега были разрушены. 18 декабря смотритель маяка А. Федотов телеграфировал в Севастополь: “Бурей затопило двор и здания, прошу спасти служащих от гибели”.
На следующий день он сообщил: “При шторме 17 декабря 1887 года зыбь с моря перебрасывало через каменные возвышения набережной... а в 11 часов сделался сильный шторм. Вокруг маяка образовалось уже озеро... В некоторых местах вода доходила до 6 футов... Затопило конюшню, сарай, кладовые, погреб... Вода поднималась до окон зданий. Женщин и детей отправили вброд по пояс в ближайшую деревню... Служители, набрав хлеба и петролеума в запас, белье, укрылись в башне, чтобы обеспечить исправное освещение. Перед этим они спасали команду турецкого брига с грузом, который разбился до основания. Утонуло 10 человек, а 4 спаслись. После спасения они верхом на лошади вплавь прибыли на маяк. Нужна небольшая плоскодонная весельная шлюпка для спасения” [121].
Командир Севастопольского порта контр-адмирал М. Н. Кумани срочно выслал на маяк на подводах людей и спасательные средства. Помощь пришла вовремя.
После бури башню и другие здания пришлось капитально ремонтировать. Кроме того, с южной стороны башни был выстроен дополнительный вал из местного камня.
В 1888 году в лампах осветительного аппарата вместо масла стали применять “русский петролеум” — керосин, а в 1910 году лампу заменили на керосинокалильную горелку. В 1900 году для туманных сигналов установили сирену нового образца типа Барбье-Бенард французского производства. В 1902 году над жилым домом был надстроен второй этаж, что позволило значительно улучшить условия жизни маячников.
В 1900—1905 годах на маяке проводил опыты по радиосвязи А. С. Попов. Вскоре после этого беспроволочный телеграф стал применяться на кораблях Черноморского флота. В последующем на маяке неоднократно проводились испытания образцов новой техники. Так, в 1933 году здесь испытывался отечественный радиомаяк РМ с вращающейся диаграммой направленности (для определения направления использовались обычный радиоприемник и секундомер). Результаты испытаний показали возможность определения направления с корабля на радиомаяк с точностью до 2°.
Во время Первой мировой войны маяк включался только по особому распоряжению начальника охраны рейдов. Для обеспечения скрытности источник света поместили в красный цилиндр из запасных гнутых красных стекол, создав таким образом красный огонь с сохранением прежней характеристики.
В 1939 году маяк был оборудован первым образцом отечественного радиомаяка кругового излучения РМС-2 с дальностью действия 50 миль и наутофоном типа “Тритон”.
22 июня 1941 года в соответствии с действовавшими на случай начала войны документами город Севастополь был затемнен, все огни навигационного оборудования были погашены, но Херсонесский и Инкерманские маяки работали — с ними неожиданно прервалась связь, и команду погасить огни они не получили. Пришлось срочно посылать мотоциклистов с соответствующим приказанием.
Неприятель прекрасно понимал важность маяка для кораблей, базировавшихся в главной базе Черноморского флота, и с первых дней войны обрушил на него лавину снарядов и бомб, но маяк продолжал действовать. Его огонь был необходим нашим кораблям. Разрушаемый фонарь вновь и вновь восстанавливался маячниками и светил в манипулируемом режиме, указывая путь морякам.

В то время маяк возглавлял Андрей Ильич Дударь, вместе с ним работали Фролов, Шевелев, супруги Чудимовы, Алисов, Редькин. На метеостанции вели наблюдения М. Ф. Дударь и Паша Горошко. Постепенно все маячники ушли на защиту города, и на маяке остались лишь А. И. Дударь и старший техник Шевелев. Во время бомбежек и артобстрела они убирали аппаратуру и прятались сами, но как только обстрел прекращался вновь восстанавливали огонь, обеспечивая вход и выход наших кораблей из осажденного Севастополя.
В июне 1942 года маяк атаковало более 60 вражеских самолетов. Все жилые и служебные помещения были разрушены, в башне появились пробоины, осветительная аппаратура была разбита, ацетиленовые баллоны взорвались и вызвали пожар. Тогда маячники стали
использовать переносные фонари, зажигая их то на одной площадке башни, то на другой, обеспечивая навигационную безопасность плавания наших кораблей и подводных лодок.
“Ишь, чего захотели фрицы, уничтожить путеводную звезду, — твердил Андрей Ильич, — мы будем светить нашим морякам хоть из ада!”
Только в июне в Севастополь было сделано 11 рейсов транспортов, 33 рейса боевых кораблей и 77 рейсов подводных лодок и всем им указывал путь Херсонесский маяк.

Маяк Херсонесский

Об этих днях так потом писал в воспоминаниях А. И. Дударь:
“30 июня был получен приказ обеспечить работой маяка эвакуацию Севастополя. Мы установили очередной ацетиленовый фонарь внизу, на здании склада, но вскоре он был уничтожен. Тогда новый укрепили на развалинах башни. Ночью 3 июля в маяк попала целая серия снарядов, но он уже сделал свое дело и теперь был не нужен”.
Мыс Херсонес стал последним клочком Севастопольской земли, который продолжали оборонять защитники города. Сюда перевели свой командный пункт командующий Охраной водного района и командующий ВВС Севастопольского оборонительного района, здесь были оборудованы временные причалы для подводных лодок. Враг сосредоточил на небольшой площади мыса огонь редкой плотности. И много лет спустя на мысе были видны следы войны.
До последних дней обороны Мария Федоровна Дударь и Паша Горошко вели наблюдения и снабжали летчиков и артиллеристов метеоданными. 4 июля на территорию маяка ворвались фашистские танки. И тогда здесь свой последний подвиг совершил муж П. Горошко помощник уполномоченного НКВД младший политрук П. М. Силаев. Он заявил немцам, что может рассказать, где находится подземный аэродром и сообщить другие важные сведения. Фашисты привели его вместе с женой в штаб, расположенный неподалеку. Брошенными Силаевым гранатами, которые он спрятал в кожанке, были убиты все фашисты, находившиеся в здании. Погибли и герои. Именем Павла Силаева была названа после войны одна из улиц Севастополя, на мысе Херсонес поставлен бронзовый памятник герою.
Начальник маяка Дударь, даже раненый в обе ноги, не оставил своего поста. Он продолжал нести вахту, пока последний корабль не покинул Севастополь. Лишь после этого он демонтировал осветительную аппаратуру и закопал ее в тайник недалеко от маячного городка. Эвакуироваться из города ему было уже не на чем и он оказался в плену, где находился до освобождения Севастополя.
5 ноября 1944 года оставшиеся в живых жители города и небольшой гарнизон главной базы Черноморского флота встречали украшенные флагами расцвечивания возвращавшиеся в освобожденный Севастополь корабли Черноморского флота. С кораблей были видны развалины некогда прекрасного города — славы Российского флота, не было на привычном месте и хорошо знакомой каждому моряку-черноморцу красивой стройной башни Херсонесского маяка. Она была разрушена до основания, но маяк уже вновь встал на свою бессменную вахту — на изуродованных взрывами камнях-монолитах, оставшихся от башни, стояла на костылях-подпорках ацетиленовая установка. А вскоре на привычном месте взметнулась вверх трехгранная деревянная вышка с фонарем наверху.

Херсонесский маяк ночью

12 мая 1947 года маяк вновь принял начавший поправляться от боевых ран и болезней Андрей Ильич Дударь. Здесь, на этом маяке, в 1893 году он родился в семье потомственных маячников, вырос и в 1939 году заменил умершего отца. Это был его родной маяк, и он считал своим долгом восстановить его в былом виде.
21 сентября 1951 года закончилось строительство нового Херсонесского маяка, и вновь засверкала на южном солнце 36-метровая стройная башня из белого инкерманского камня. В фонаре башни смонтировали полизональный осветительный аппарат, доставленный с тихоокеанского маяка Аскольд, обеспечивающий дальность действия до 16 миль.
В последующие годы маяк отстраивался, благоустраивался, а его техническое оснащение совершенствовалось. Была осуществлена газификация городка, построены жилые помещения и новая волнозащитная стенка.
В 1973 году на маяке был установлен радиолокационный маяк-ответчик РМО-64, в 1975 году введена в действие система времени электронная радиомаячная, регулирующая работу группы радиомаяков.
В марте 1949 года во время сильнейшего шторма территория маяка была затоплена, передвигаться по городку можно было только на шлюпке. В ночь с 5 на 6 января 1966 года уровень воды на территории маяка поднялся на 0,5—0,7 м. Такая же беда настигла маяк и при шторме 6 ноября 1987 года. И хотя бури и затопления наносили определенный ущерб технике и жилым помещениям, на нормальную работу маяка они не влияли. Его огонь каждую ночь надежно указывал морякам путь в Севастопольскую бухту.
В настоящее время на некогда пустынном Херсонесском мысе вырос целый маячный поселок. В центре его возвышаются два двухэтажных 16-квартирных жилых дома с лоджиями. У моря благоустроенный пляж, сауна, для детей — игровые площадки. К маяку подведены телефон, водопровод.